Мы, как группаналитики, едины во взгляде на групповые ситуации, как на приводящие нас в соприкосновение с мудростью, и кажется, миф о Персее - хорошая отправная точка для понимания того, почему этот путь может быть столь рискованным. Я рассматриваю миф, как мудрость, привлекающую внимание к важности триадных структур в развитии человека и удовлетворительных взрослых отношениях и указывающую нам на природу затруднения, которое может выйти на первый план в группе и вести к застыванию или такому разрешению ситуации, которое иногда может быть упущено даже в длительной индивидуальнай терапии.
Например, Хилари дважды проходила индивидуальный анализ, а ближе к настоящему времени проходила совместные сеансы супружеской терапии время от времени. Оказавшись впервые наедине с моей женой и мною самим, она признала, что это - репрезентация триады, которую она всегда разбивала и избегала. На следующей сессии, о возвращении своего мужа, она говорила - как это вдруг стало ясно для нее, как она и ее мать вступали в свои привычные отчаянные споры, а отец, поскольку не желал принимать в этом участие, удалялся из комнаты так быстро, как только мог. Несколько месяцев спустя, посещая теперь еженедельную группу, которую вел мужчина, она могла выражать чувства неудовлетворенности им и мной, вместе с удивительным ощущением облегчения из-за того, что я понимал ее в присутствии моей жены, когда моя жена символизировала отношения с ее матерью, которая продолжала доминировать в жизни пациентки, от рождения до сих пор.

Персей был одаренным парнем, родившимся с чудесным пророчеством. Но на деле - с депрессивной, потерпевшей крах матерью и отсутствующим отцом. Он начинает с первого опыта выброса из группы:
Когда группа собирается за званным обедом, у Полидикта, у него нет подарка, чтобы принести. История его семьи уже стремится поместить его среди тех, кто более всех рискует преждевременно выпасть из группы, в которой находится. Дабы быть во всеоружии, чтобы высоко держать голову в группе, он безрассудно предлагает убить ужасную Горгону. Афина, богиня мудрости, сообщает ему, что это может быть сделано лишь с помощью зеркала, или он окаменеет и погибнет.

"Джоанна была в моей группе такой жертвой и она встретила свою Горгону в лице Дины, или, иначе говоря , каждая из них увидела неприемлемые части самой себя и своей матери, отраженные в лице другой, провоцируя парализующую ярость друг в друге, так что предложения ( мои и остальных в группе) им использовать кого-то из нас, как непрямые зеркала и отражатели, оказались бесполезными. Следует также сказать, что каждый из членов группы пережил физическое или эмоциональное отсутствие отца, как Хилари. Они толкали Джоанну и Дину на отыгрывание путем проекции своих собственных переживаний и ожиданий по поводу Горгоны. Джоанна ушла и сейчас, около 3 лет спустя, очень осторожно пытается повторить опыт работы в группе параллельно с продолжением индивидуального анализа со мной."

Опыты, подобные этому, и другие позже заставили меня думать, что привнесение третьей стороны порой может быть единственным способом разрешения таких негативных терапевтических реакций, случается ли это в индивидуальной терапии или в группе.
Супервизор традиционно играет роль третьего, по крайней мере для терапевта в традиционной модели психотерапии, базирующейся на психоанализе, индивидуальной или групповой. Это как мы знаем эффективно работает во многих случаях, но не всегда так хорошо с пациентами, не говоря о некоторых терапевтах, имеющих пограничную и нарциссическую динамику. Не существует "достаточно гармоничной" триадной родительской модели, которая интроецирована в этом случае, и, как сомневающийся Томас, такой человек должен пережить актуальный опыт триадных отношений, прежде чем он сможет интернализовать более действенную символическую модель их.
Иногда одного опыта оказывается на самом деле достаточно. Я вспоминаю одну совместную сессию, которая была у меня с коллегой-психотерапевтом, женщиной старше меня, которая некоторое время испытывала трудности с негативной терапевтической реакцией с пациенткой, параноидной "пограничницей", чья терапия после этого случая никогда не возвращалась к этим трудностям. Я также вспоминаю несколько случаев в моих собственных группах и в других (в лечебнице Св. Георгия), когда на протяжении индивидуальных сессий не только констатировал период отчаянья личности в группе, но восстанавливал надежду для этого человека - и в диадной, и в триадной структуре - таким образом что группа чувствовала поощрение на дальнейшую работув этом направлении.
Иногда можно предугадать, что пациент, похоже, будет иметь такую негативную терапевтическую реакцию в форме злокачественной регрессии. Мне теперь кажется, что в этом случае есть веские причины для его допуска в группу пациентов стационара, функционирующую как терапевтическое сообщество.
Традиция нашего терапевтического воспитания может быть столь могущественной в некоторых местах, что даже если эта инновация в терапии будет поддержана, вся она может быть слишком легко отвергнута, как имеющая статус, подобный супружеской неверности. Особено реальны ловушки расщепленного трансфера, которые могут последовать, и их требуется принимать во внимание при планировании такой интервенции и во время нее. Но, конечно, в любой модели терапии именно проработка заново динамики с родителями и членами родной семьи занимает наиболее выдающееся положение. В некоторых случаях это может быть достигнуто пациентом и терапевтом лишь через процесс ответственного и прочувствованного отыгрывания опыта расставания с получающейся в результате ревностью в ситуации лечения, которая имеет более двух составляющих; и затем это может породить принуждение к отыгрыванию подобной динамики, интенсивному и неконтролируемому, с деструктивными последствиями для собственных супругов и семей пациентов.
Наша задача и задача пациента - свести наших родителей вместе внутри нас более креативно, наносить им визиты вновь и вновь, различным образом комбинируя состав семейных собраний, сосредотачиваясь иногда на нашем поколении, а иногда на их. Поскольку мы можем достичь этого символически, даже когда мы не можем этого в действительности, мы делаем больше чести нашим родителям, чем если бы мы оставались рабами традиционно установленной структуры.
Если принять, что эти особенные древние мифы о путешествиях Моисея и детей Израилевых, Одиссея, Персея, и т.д. имеют внутренний смысл для всего человечества, который соответствует и отражает некий аспект индивидуального пути в терапии для каждого и всех нас, то мы могли бы рассматривать это как задачу развития, состоящую в отражении распознавании и уничтожении нашей личной Медузы.
Мы даем Горгоне убежище внутри самих себя, но многие, как Персей, вынуждены пройти длинный путь в пространстве и времени, прежде чем находят кого-то, кто воспроизводит такой детский паттерн ужаса. Также есть и другие, кто, по контрасту, никогда не получает никакой передышки от Горгоны в постоянном присутствии одного или другого человека, который репрезентирует индуцирующие вину или ненавидимые преследующие аспекты, или, скажем, их матерей. Выбор других членов группы, как выбор терапевта или супруга, планируется бессознательно так, чтобы соответствовать этому паттерну. Клайнеанская концепция расщепления позитивных и негативных переживаний с последующей идентификацией с каждым помогает концептуализировать этот универсальный процесс в развитии, который особенно усиливается, когда кто-либо из родителей использует определенного ребенка, чтобы бессознательно проигрывать неразрешенную семейную драму из предыдущего поколения, ситуацию, по сути из греческой мифологии.

"Джон вошел в группу после того, как в течение недели в автокатастрофах погибли его лучший друг и его самая младшая, самая любимая из сестер. Он сам был старшим ребенком и не мог понять своего ощущения дистанции с отцом, которое, казалось, было взаимным. Он был напуган силой своей агрессии, которую никогда не мог понять, боясь, сто он на самом деле мог бы убить кого-нибудь. У него развился ревматоидный артрит в то же время, когда он пришел в группу, и длительное время, хоть и имел цветущий вид, он чередовал длительные периоды молчания со вспышками злой критики себя, трех женщин, с которыми он имел неудовлетворительные отношения, и зачастую более заметно по отношению к другим членам группы. Спустя годы он нашел лучший баланс, при котором его агрессия была способна стать более эффективной внутри и вне группы.
Недавно я интервьюировал его и его пожилых родителей. Его отец, тихий человек, сообщил нам всем, включая жену, слышавшую об этом впервые, историю своего собственного отца - контуженного на I Мировой войне, подверженного вспышкам ярости - внезапно умершего от сердечного приступа в тот момент, когда схватил за горло другого пациента местной лечебницы для душевнобольных, за некоторое время до того, как женился его младший сын (отец нашего пациента). Старший сын покойного деда, описываемый отцом моего пациента, как сильный и своенравный человек, исчез из виду непосредственно перед этим, и с тех пор ближайшие родственники ничего о нем не знают".

Всем нам трудно сознательно признать и понять эту неожиданно появившуюся наклонность нашего бессознательного, которое, как постоянно работающая антенна радара пристально осматривает поле наших контактов, чтобы заняться сватовством, дабы заставить сбыться нашу мечту или ночной кошмар.
Именно наша неспособность к интерпретации и раскол между хорошими и дурными переживаниями, ведя к конфронтации с последними, которая может парализовать и "обратить в камень".
Теперь, в свете опыта, я могу видеть, что в терапевтическом контексте именно те, кто пришел в терапию (индивидуальную или групповую), в лучшем случае, без реалистического ожидания эмоциональной боли, которую она (терапия) будет включать в себя, в худшем случае - с сознательной ложной надеждой на безболезненное исцеление, - в наибольшей степени подвергаются риску со стороны тех потенциально убийственных конфронтаций, которые я описываю ( тем более, что они неожиданны).

Хотя такие переживания характерны для общения двоих людей между собой, они имеют обыкновение возникать в групповом контексте - это тема данной работы. Группа не только предоставляет более широкий набор партнеров для воспроизведения специфических диад, но присутствие трех или более людей стимулирует дополнительную болезненную эмоцию ревности к увеличению и отклоняет неожиданно распознанную ужасающую диаду еще дальше от равновесного состояния. (Пьеса "Отелло" напоминает нам, что хотя кровопролитие совершается обыкновенно между двумя, оно питается ситуациями ревности в треугольнике, вырастая из базовой неуверенности Отелло, неожиданной для него самого, беспощадно извлеченной на свет диадной завистью Яго).
Возможно, это объясняет частоту, которой такие проблемы появляются в группе, где все триады из раннего периода развития, включающие родителей и сиблингов, позволяют себе проигрываться заново. Я предполагаю, что во многих случаях раннего ухода из групп такие чувства прорываются прямо или продуцируют тревогу, сигнализирующую об их появлении, и таким образом провоцируют фобийные защиты избегания у пациента. Тогда есть неадекватная вера в возможность посредничества третьих лиц, которые, как надеются пациенты, представлены группой и ее лидером.
Оказывается, что основа смертоносных сил Медузы лежит в ее глазах, и это наводит на мысль, что ненависть и страх во взгляде пар, сложившихся по собственному выбору, производит эффект, при котором смертоносные бумеранги возвращаются к субъекту: возмездие, которого боятся, затем как бы материализуется.
Что упускают случайные слушатели истории о Персее (и в том числе Дина), это способ, которым кровожадность субъекта действительно провоцирует действие Горгоны. Лишь недавно Дина смогла увидеть, что когда Джоанну в группе вновь воплотила в себе Ненси, которая в этом смысле имела приблизительно сходную динамику, идентичные интеракции каждой друг с другом были примитивным трансфером ситуации "мать-дочь", усиленных взаимной динамикой убийственной ревности их соответствующих сестер. Сейчас отражение действует достаточно милосердно, Дина увидела парализующее действие своей собственной матери, работающее в ней самой, тогда как ее раннее уязвимое "я" проективно идентифицируется с Ненси так же, как прежде - с Джоанной.
Луис Зинкин, в работе об отражении, недавно прочитанной в Лондоне, привел несколько потрясающих случаев из индивидуальной терапии и из работы своей группы. Этот феномен, который он назвал "злокачественным отражением", вызывал подобие короткого замыкания световых лучей, бесконечно отражающихся туда и обратно, заключенных в порочном кругу. Я полагаю, что чтобы это случилось необходимо наличие повторения этих ранних расщеплений на любовь и ненависть таким образом, чтобы абсолютная ненависть в субъекте и объекте в точности отражала друг друга до бесконечности.
Дабы углубить эту поверхностную аналогию, дополнительная, трехсторонняя природа группы может действовать как призма, разделяющая единый белый свет (чувство) на составляющие его цвета (аффекты), позволяя зеленому встретиться с зеленым .Зависть и ревность могут извергнуться в группе, как это происходило в семье, и таким образом член группы может обнаружить, что его зависть и ревность встретили своих двойников. Одна пациентка, страдающая этим, описывала свои переживания по поводу всей группы в тот момент так, будто группа стояла в шеренге напротив ведущего и в пределах видимости не было ни одной триады. Часто в семьях нет триад, потому что родители видятся как слитная, единая критикующая фигура. Когда я попросила Дину представить себя автором скульптурного автопроекта в группе, она поместила Ненси напротив от себя, поставила меня, своего психотерапевта, прячущимся за свой стул, выбившимся и остающимся за пределами ссоры, и выдворила за дверь остальных членов группы! Такое явление, без сомнения преэдипального происхождения, может запросто всплыть на поверхность в группе, и получается так, что Афина навела меня на путь трех моих предшественников, которые по отдельности, но возможно, в большей степени совместно, пролили много отраженного света на данные области сопротивлений и ухода из групп.
Первый, Матте-Бланко, чилийский психоаналитик, сейчас работающий в Риме. Нас в Британском Психоаналистическом Обществе как током ударило осмысление важности его идей в клинической работе с любым типом сеттинга в отличном обзоре Эрика Райнера. Он полностью переосмысляет фрейдовские первичный и вторичный процессы в язык сознательного и бессознательного (каждое имеет ясно определенный и дифференцированный способ логического мышления: первое использует симметричную логику, второе - асимметричную). Характеристики симметричной логики, происходящей из бессознательного мышления, могут быть подытожены в предположении, что противоположность любого отношения идентична этому отношению, тогда как асимметричная логика (логика большей части сознательного мышления и "спинной хребет" знаний, даваемых системой образования во всем мире) основывается на предположении о том, что отношения и их обратная сторона не идентичны.
Мы начинаем сходить с ума, если предположения, зависящие от симметричной логики настойчиво вторгаются в наше сознание в своем неизмененном виде, с другой стороны, умеренное вторжение - непременное условие и необходимый источник креативности и искусства. Симметричная логика ищет сходства, идентичности и однородности, тогда как асимметричная озабочена ограничениями и различиями, и сложные мыслительные процессы включают переплетение обоих типов логики! Свойства бесконечности, в частности, происходят от симметричной логики. У человека, охваченного мощным аффектом, обычно - негативным, таким как страх, ярость, ревность или вина , содержимое сознания зачастую бесконечно захвачено этим аффектом, и нет места для привнесения иной точки зрения, несмотря на то что сам этот аффект может быть перенесен, чтобы "заразить" других. Как в чрезвычайно острой манере описал это Мани-Керл, такое 100% доминирование единственного аффекта порождает грубые нарушения когнитивной функции; и многие демонстрируемые симптомы в клинической практике, такие как параноидные реакции, вторичны по отношению к этому доминированию единственного аффекта. Бесконечный резервуар негативных аффектов, исходящих из глаз Медузы, становится понятным в этом контексте как пример злокачественного отражения, которое Луис Зинкин обсуждал применительно к диаде, происходит это в группе или нет.
Медленно растущая способность регистрировать отражения третьего участника, на время предоставленная какому-либо из участников может постепенно выстроить альтернативу - решающую триаду, которая может восстановить, излечить асимметричный элемент и сделать бесконечное конечным.
Во-вторых, я хочу упомянуть вклад, который может сделать Когут. Его труды по селфпсихологии вместе с его упором на наблюдение за детьми позволяют трудностям, дисбалансам и дефицитам развития, испытываемым в кабинете для индивидуальных консультаций, быть выражениями первоначальных интеракций "мать-ребенок". Кроме того, его описание потребности ребенка в том, чтобы его первичный объект (его мать), был бы для него селф-объектом, освещает не только неотъемлемые предпосылки для построения здорового нарциссизма, но путем подчеркивает биполярные потребности в том, чтобы его первичный объект одновременно был способным к утвердительному отражению селф и обладал отличительными чертами, что возбуждает идеализацию, оно также помогает нам выделять и распознавать те неудовлетворенные или несбалансированные потребности, удовлетворения которых пациент намеревается возместить с помощью своих новых селф-объектов или объектов в терапии.
Если Матта-Бланко приводит нас в соприкосновение с губительными последствиями отсутствия нужного вида симметричной и асимметричной логики в нашем познании и интерпретациях, Когут говорит о том что мать, терапевт и также ведущий группы должны иметь правильное соотношение и чтобы, к примеру, группа могла бы обеспечить мощное сочетание индивидуальных личностей, которые могут выражать противоположные потребности по отношению друг другу и искать в ведущем объект, восполняющий противоположные дефициты.
Третья фигура, которую я хочу упомянуть, - Абелин, хотя в отличие от двух других его идей, только начинают появляться в публикациях. В написанном им фрагменте недавней книги "Рапрошман", изданной Рутлакс, где он ввел термин "триада", он представляет как центральную концепцию важности роли отца в раннем развитии. Параллельным способом зеркало Персея создает триаду, разрешающую дилемму в мифе; рост триады дает нам возможность разрешения особенных доэдипальных сопротивлений, с которыми мы искали идентификации в группе, чьи струк-туры в свою очередь, отражают триадные конфигурации родной семьи каждого из членов группы. Персей на самом деле начинает с триадного поражения (неудачи) в развитии одновременно со своим первоначальным поражением в группе. Абелин подчеркивает ключевую роль отца в выражении различия в гендерной идентичности, особенно для сыновей. И таким образом, присутствие отцовского пениса демонстрирует первую мощную веху телесной асимметрии в раннем развитии.
В когутовском описании особенных качеств матери, делающих ее способной быть првичным отражающим селф-объектом для ребенка, представляется важным прояснить, насколько рано ребенок осознает свою отдельность от матери, за исключением состояний слияния, главной характеристикой является взаимное состояние интенсивного аффекта, приятного или неприятного. Когда это случается, то порой ведет к ранее описанному злокачественному отражению, это, вероятно, можно сочувственно рассматривать как цену, заложенную в самой склонности матери к симбиозу в течение первичной материнской озабоченности. Это высоко ценимое аффективное состояние, однако, имеет собственный механизм исправления неполадок, и он работает путем временных субъект/объектных переключений. Вполне может быть так, что опыт матери из ее детства с ее собственной матерью и вследствие может определять, насколько гибко приспосабливающейся к ребенку она может быть в этом процессе переключения. Она подвергается резкой критике перепутанной идентичности, вбирая в себя для обезвреживания болезненного аффекта огорченного ребенка. Некоторые из наиболее трудных наших контрансферных переживаний в индивидуальной терапии - это трансферные повторы тех времен, и выносить зрелище этого - возможно, наиболее трудная из всех задача молодых матерей.
Возвращаясь к Матте-Бланко, симметричная логика, со всем что она влечет за собой, лежит в основе понимания языка наших эмоций. Мать и младенец, в этом случае отражают и участвуют совместно в едином симметричном состоянии ощущений, хотя с асимметричной точки зрения они - два отдельных существа. Если в последствие, с одной стороны, характеристика двух влюбленных людей в дальнейшей жизни означает, что отражение и идеализирующие переживания взаимны, так что с другой стороны, интенсивные отрицательные эмоции могут быть сходным образом разделены, и не всегда только одной из сторон. Следует предположить, что младенец, подвергнутый интенсивной материнской депрессии, рано бывает вынужден находить терапевтические резервы в себе самом; также бывает, что пациенты вскрывают скрытые пласты резонирирующих негативных чувств в своих терапевтах, что может вести, если помощь не оказывается, к негативной терапевтической реакции. Давя дальнейшую характеристику симметричному образу жизни, как называет его Матте-Бланко, состоянию Первичной Материнской Озабоченности, характерной для раннего младенческого периода, я предполагаю, что есть психологическая аналогия, скажем, для потребности в обогащенной кальцием диете в этот период: адаптивная потребность матери в большом преобладании симметричного над асимметричным, дабы помочь маленькому ребенку удерживать и контейнировать его весьма пугающие ранние переживания первичных аффектов с помощью адаптивного отражения этих чувств в психике матери.
Это предположение может позволить по-новому взглянуть на частоту перинатальных психозов, не говоря уже о более обыкновенных депрессивных переживаниях, характерных для этого периода. Не это ли цена, которую платят природе за плавание по течению "нормального" "умопомешательства" в это время. Конечно, суть родильных заболеваний так же, как личностные характеристики, выдает трудности с гендерной идентичностью, предполагая, что женщины, способные уловить (или уже имеющие) этот завидный аспект своего собственного функционирования, дают себе и своим младенцам лучший опыт, чем те, кто без страха сопротивляются природе и возможно претендуют на более маскулинные асимметричные когнитивные паттерны. Такие матери с меньшей готовностью перестраивают эмоциональные паттерны в более пластичные, более отзывчивые к запросам и чувствам их младенцев, что так характерно для хорошей матери малыша.
Именно этот самый кризисный для матери младенца момент отец предъявляет себя как члена триады, с помощью которого двое остальных могут вновь обнаружить, что их отношения могут быть такими решающими, и где его обычно менее хорошо развитая способность к вхождению в состояние совместных аффектов может быть дополнительной к таковой способности его жены. Абелин, следуя за Пиаже, указывает, что на следующей ступени развития, в начале второго года жизни, из-за мощного желания "я" внедрить в себя объект, каждому ребенку, особенно мальчику, необходимо представлять один свой объект, например, отца, желающим другой его объект, например, мать. Таким образом, ему необходимо воображать себя своим соперником: "Там должен быть я, как он, желающий ее". Видимо эта ступень выстраивает мост между сенсомоторным и символическим функционированием, и её благоприятный исход может зависеть от позитивного и соревновательного аспектов данной сиуации "треугольника" с присущей ей ревностью. Гибкая проработка этого вполне может принимать в расчет последующее развитие символических фантазий, касающихся триад. Эти возможности, в свою очередь могут зависеть от способности отца прорабатывать собственную первичную ревность по поводу этого пришельца-узурпатора, разрушающего первоначальный дуэт "муж-жена". Это конечно повторяется, когда новичок входит в группу, и я предполагаю, что инициация отцовской гибкости в триаде может быть позднейшим дополнением к материнской гибкости в диаде. Такая текучесть ролей может стимулировать в группе терапевтичекую возможность того, что каждый член группы, включая лидера, может взять на себя в тот или иной момент отдельные роли Персея, Медузы и Зеркала.
Если мудрое указание Афиной пути Персею породило эту череду мыслей, её мудрость в финальной пьесе трилогии об Оресте, "Эвмениды", потрясающе выделяет роль отца. Афина, хоть и является женщиной, ведет себя как глашатай Зевса и разрушает тупиковую ситуацию с голосами 6:6 по поводу продолжающегося наказания Ореста за убийство матери. Это, конечно, другая форма злокачественного отражения, подразумевающая бесконечность симметрии, продолжающейся из поколения в поколение, традиционно выравниваясь. Её голос, поданный в защиту мужчины Ореста, из-за которого асимметричное нечетное число позволяет установить мир и равновесие, и как следствие, вызывает перемену в женщинах-фуриях в сторону прощения и миролюбия.
Изложенное выше наводит на мысль, что при благоприятных условиях этот ранний опыт мужчины подготавливает его способность обращаться со вспышками ревности более уравновешенно и мудро. Конечно, Эрнест Джонс в своей работе о ревности видел женщин больше страдающими от этого чувства, и клинические данные подсказывают, что ревность сиблингов общем изливается более разрушительно между сестрами, чем между братьями.
С другой стороны, мужчины намного более склонны к первичной зависти, коренящейся в биологии, хотя до недавнего времени эта точка зрения была сильно затушевана подчеркиванием вторичной зависти, провоцируемой в женщинах социальными, культурными и религиозными структурами, которые с большим успехом созданы мужчинами, как компенсация. Фрейдовский изначальный акцент на зависти к пенису длительное время помогал затуманивать этот перекос. Мужчины, чья роль в репродукции выполняется быстро, не только вынуждены справляться с завистью к вагине, матке и груди и со всеми их естественными функциями, но, возможно, более всего этого, мужская зависть к женщинам базируется на способности женщины входить в более пролонгированные симметричные состояния симбиоза с другими, чем те, на которые способны они. Причины зависти, как предполагалось выше, в высшей степени огорчительно признавать и справляться с ними, и впоследствии улавливание сознанием чьей-либо способности завидовать может слишком легко восприниматься как сверхопасная, если она таким образом затрагивает ожидание приступа зависти.
Таким образом, во многих семьях и группах зачастую очень трудно ужиться вместе и общаться через разделяющую их пропасть тому, кто полон зависти, и тому, кто отрицает свою способность завидовать.
Как ведущие групп, мы должны быть, в один момент матерью, вовлеченной в тесно слитую диаду с одним пациентом, а в другой - отцом, вошедшим в контакт с ситуацией остальных членов группы, концентрирующимся на других членах семьи. А также выходящим за пределы группы, в ситуации в мире, окружающем группу. Таким образом нам приходится иметь поэтический взгляд и усиливать значение симметрии до самых границ безумия только для того, чтобы восстановить асимметрию и верное чувство пропорции в понимании отличий людей друг от друга. Мы должны быть источниками идеалов для моделирования и общечеловеческого набора чувств для отражения. Нам приходится, кроме того признавать в себе и в других способность завидовать и стимулировать зависть (но не провоцировать её без необходимости). Тогда конструктивная соревновательная функция зависти будет, надеемся, создавать возможность для разрешения зависть триаде, как произошло у Персея с помощью Афины.

ОБСУЖДЕНИЕ РАБОТЫ Д.ВУСТЕРА
Автор: Луис Зинкин.

Работа ДЖ.Вустера сильно заинтересовала меня. Ценность её, на мой взгляд, заключается в том, что образование триады или поражение в попытке установить удовлетворительную триаду может быть причиной того, что я назвал "злокачественным отражением" в моей ещё не опубликованной работе 1981 года, представленной в Обществе Группаналитиков. (Надеюсь, она появится скоро в этом журнале). Малькольм Пайнс также привлек внимание к концепции триад Абелина в своей лекции в Фулксе.
По-моему, в этой идее очень много сложностей. Абелин говорит о втором годе жизни, когда мальчик одновременно идентифицируется и состязается с отцом в своих отношениях с матерью. Но, следуя за Винникотом, я предполагал, что отражение, плохое ли, хорошее ли, начинается с самого начала жизни, и эта идея находит всякие подтверждения в недавних исследованиях интеракций между матерью и ребенком. Теперь, если это так, есть две возможности: либо мы можем сказать, что создание триад происходит с самого начала, либо требуется некое иное объяснение для самой ранней интернализации опыта отражения ("+" или "-"). К сожалению Джарольд Вустер не обращается к этому вопросу и, я думаю, запутывает его в какой-то степени, говоря одновременно и о ревности (явно триадной), и о зависти, в которой (первичная она или вторичная) - не понятно присутствует триада или нет.
Прочитав Мелани Кляйн я предполагал что нет, но я не уверен. Завидует младенец груди или матери, обладающей ею? Я не думаю, что нам нужно привлекать триаду, чтобы объяснить не злокачественное отражение. Винникот этого не делает, так же, как Когут, который связывает его со степенью материнской эмпатии. Я думаю, ключ здесь в изучении диалога между матерью и ребенком; в этом заложено богатство диады, тонкий баланс между матерью и младенцем, которые мгновение за мгновением имитируют и дифференцируют один другого. Решающими являются такие факторы, как выражение лица, продолжительность визуального контакта (или взгляда "глаза в глаза"), дистанцирование - так же, как и промежуток времени для ответа ("пауза" Риты Лил).
Я на самом деле не убежден, что зеркало Персея вообще имеет отношение к триаде, и уж конечно, не относится ни к абелинской, ни к лакановской идее о роли отца, несмотря на маскулинные атрибуты Афины, но ОНО (зеркало) подсказывает, что с Фобийной Матерью можно справляться, если не встречаться глазами с её убийственным взглядом. Идея в том, что ни один человек не может взглянуть в лицо Богу и остаться живым.
Ничто из сказанного не умаляет восхищения перед Вустеровским обсуждением возможностей, которые дает групповая работа для проработки зависти и ревности, а также о посреднической роли третьего лица. Я очень поддерживаю мысль о том, что в терапии один на один содержится большое ограничение, поскольку реально третий человек всегда отсутствует. Но я хотел воспользоваться этой возможностью оспорить некоторые из связей и соединений между образованием триад и отражением.

Назад, на главную страницу | Другие статьи | Хочу написать мнение

© Пажильцев И.В., 2001-2010. Все права на материалы, размещенные на сайте защищены и охраняются законом Российской Федерации. При использовании размещённых материалов ссылка на страницу сайта обязательна.